о.1. Имя и фамилия Вашего героя
Элизабет Рихтер/Elizabeth Richter

о.2. Возраст Вашего героя
25 лет

о.3. Факультет Вашего героя/статус крови
Полукровка

о.4. Волшебные предметы героя
ВП

о.5. Внешний вид Вашего героя
Девушка не очень высокого роста, всего 166, чему не очень расстраивается. Короткие темные волосы не достают до плеч и обычно находятся в состоянии «художественного беспорядка» из-за нежелания ухаживать за ними и уделять хоть сколько-нибудь времени. Походка легкая и быстрая, слегка беспорядочная, лишенная плавной элегантности, из-за вечной спешки и желания везде и все успеть. У Лиз довольно светлая кожа, летом быстро покрывающаяся легким загаром. Глаза серые, с каким-то легким оттенком голубизны, часто насмешливо прищурены, отражая легкое высокомерие и самоуверенность. Страдает не лучшей привычкой грызть ногти, что идеальному маникюру, само собой, не способствует. Тонкие пальцы и изящные запястья придают ее рукам утонченность, но привычка показывать этими самыми руками не самые приличные жесты не дает это в полной мере оценить.
Гардероб пестрит разнообразием каких-то немыслимо-безумных футболок с идиотскими надписями, рисунками и прочей белибердой. Предпочитает магловскую одежду, недолюбливая мантии и находя их неудобными. Все-таки детские привычки дают о себе знать.

о.6. Характер Вашего героя
Еще в детстве Лиз была просто маленькой истеричкой. Когда родители не покупали ей то, чего душа желала, а это происходило почти постоянно, девочка устраивала грандиозные скандалы, сопровождаемые слезами, воплями, визгами и припадками. Сбежать из дома на пару дней, если что-то шло не в соответствии с ее пожеланиями, было обычным делом. Теоретически, она, конечно, умела держать себя в узде… Вот только теория всегда остается лишь теорией, когда дело доходит до практики. Ну зачем, спрашивается, себя контролировать, если достаточно закатить скандал, и все вокруг исполнят любой каприз, лишь бы эта психопатка заткнулась? Единственным делом, при котором ее разум оставался холодным, были зелья. Тут она была на своей территории, а потому собранна и спокойна. Но стоило ей отправиться на рейд с другими Пожирателями… нет, пока она просто позвякивала своими пробирками, никто не волновался, но стоило Рихтер оценить все прелести атакующей магии, и окружающие стали все радикальнее отказываться брать ее в напарники. Никому не нужна дамочка с неустойчивыми нервами и избытком энергии. Лиз никогда не смогла бы считаться «доброй девочкой» или хотя бы «милой». Она была до мозга костей эгоистичной, зацикленной на чувстве собственной значимости и довольно беспринципной. Из «арсенала истинного слизеринца» она, пожалуй, так и не приобрела только изворотливость. Ну не было в ней змеиной скользкости и способности выйти сухой из воды. Уж вляпалась, так вляпалась. Никаких уверток, чтоб ее…

о.7. Биография Вашего героя
Если твой отец маг, а мать – магла, волей-неволей приходится терпеть ряд условий, которые наваливает на тебя магическое общество. А уж если ты попадаешь на Слизерин… Нет, можно, конечно, безбожно врать, что мама умерла, сломав шею на конной прогулке, а отец на самом деле безумно богат, просто умело это скрывает… но, во-первых, спустя пару лет это надоедает до тошноты, а во-вторых, на душе начинают скрести кошки, когда слышишь, как мать плачет по вечерам, потому что ты ее стыдишься.
Родившись в условиях благородной бедности, Лиз сполна вкусила радости «честной, добропорядочной жизни» виде недостатка нормальной одежды, отсутствия собственной комнаты и возможности покупать в магазинах то, что захочется, а не то, что исключительно необходимо. Зато родители были гордыми… и девочка успела возненавидеть слово «гордость» раньше, чем ей исполнилось пять. Глядя на сверстников, которым покупали и горы сладостей, и игрушки, и красивую одежду, это было просто. Когда у тебя нет того, что есть у других, просто потому что твой отец слишком горд, чтобы пойти и выпросить у начальника повышение… В общем, это накладывает свой отпечаток на умение ребенка быть беспринципным. Ну не странно ли? У такой приличной семьи растет такое маленькое чудовище, без зазрения совести врущее всем подряд и стягивающее у соседских детей игрушки, если им доведется вместе играть в песочнице.
К семи годам тяга к воровству поутихла, и, пойдя в первый класс, Лиз начала заниматься каким-то детским вариантом спекуляции. Могла выманить у одноклассницы красивый браслет в обмен на карандаш, свято уверяя, что та совершила выгодную сделку, а сама Рихтер на это согласилась от доброты душевной. Родители, привыкшие к жалобам мамочек на их дочь, уже устали с ней бороться и смотрели на происходящее сквозь пальцы, пуская все на самотек.
Отчего-то чем больше человеку позволяется и чем, казалось бы, шире у него возможности, тем скучнее становится. В конце концов, обнаруживается, что вся радость в запретах, а точнее – в их нарушении. Это добавляет остроты тем больше, чем нерушимее правило, через которое ты перешагнул. Последующие взбучки, нотации, наказания… это все, конечно, неприятно, но оно того стоит.
Поступив в Хогвартс, Лиз в полной мере осознала, что значит «статус крови», которому раньше она не предавала значения. Нет, вокруг были толпы маглорожденных и, как она, полукровок, но Слизерин… это коллектив, диктующий свои закостенелые правила и, если ты попадаешь туда, отгородится от подобного давления, если не невозможно, то катастрофически тяжело. Вот так и родилась легенда о ее чистой крови, мертвой матери и богатом, но очень скромном отце. Любому другому было бы стыдно говорить подобные вещи, так ведь? Но Лиз… старые привычки приспособленца давали о себе знать. По ее мнению, это была не самая высокая цена за то, что она не стала изгоем, как многие до нее. Конечно, потом, когда все всплыло наружу, как всплывает любое качественное, тщательно скрываемое дерьмо, от нее отвернулись многие… Многие, но ведь не все.
Домой Рихтер отправлялась только на летние каникулы и то с большой неохотой. Ну кому понравится из огромного, величественного Хогвартса возвращаться в крохотную захламленную квартирку? Увлекаясь всем подряд, она испытывала почти физические ломки, когда два месяца подряд не могла колдовать. Единственной отдушиной оставались зелья, которые можно было варить и на обычном, совсем не магическом, огне. Вся проблема состояла в том, что ее отец был «человеком принципов», и если «нельзя колдовать», то в его понимании нельзя было творить вообще ничего волшебного, вне зависимости от того, засекает это Министерство или нет. Поэтому приходилось, по большей части, довольствоваться теорией, которую никто не запрещал, уделяя себя практике только тогда, когда отец уезжал в очередную деловую поездку на пару дней.
К третьему курсу девушка так увлеклась зельями, что ушла вперед школьной программы чуть ли не на год, рассматривая не только основные, положенные всем, разделы, но и углубляясь в дополнительные аспекты, рассматривая все так подробно, как только могла, раскладывая по полочкам каждую мелочь. Зато запустила все остальные предметы до того, что еле-еле вытягивала их на более чем слабое «удовлетворительно». Однако саму Лиз это мало пугало, она окунулась с головой в любимое дело, фанатично сверкая глазами, пугая своим рвением сокурсников и настораживая учителей. Не зря настораживая… К пятому курсу дойдя до стадии «ну, много умных книжек хорошо, а импровизация лучше», она начала по-тихому подливать сидящим с ней за столом однокурсникам результаты своих, прямо скажем, не самых удачных поначалу экспериментов. После того, как слизеринцы повально начали попадать в больничное крыло с пищевыми отравлениями, резями в желудке, поносами, головными болями и тому подобным, преподаватели внезаапно что-то заподозрили. Лиз ждала грандиозная взбучка от директора, угроза отчисления и испытательный срок. Экзамены за пятый и седьмой курс девушка сдавала кое-как, преподаватели вытягивали ей оценки, лишь бы не оставлять на второй год, и только по зельям она получила свое заслуженное «превосходно». Впрочем, большего ей было и не надо, так что, довольная собственным аттестатом, Рихтер отправилась из школы в мир, полный свободы, строя планы и лелея надежды.
После выпуска Лиз занялась тем, что устроилась помощницей к маленькому, крайне противному старикашке в маленький магазинчик ядов в Лютом переулке. Это оставляло простор для личной деятельности и довало достаточно знакомств, чтобы составить себе небольшой круг клиентов, который расширялся посредством ненавязчивых дружеских советов. Те, кто уже пользовался ее услугами, вполне могли порекомендовать ее знакомым. Спустя два года Лиз уже была довольно известна в определенных кругах и пользовалась своего рода популярность. Но никакое добро не остается безнаказанным. Слишком легкомысленно отнесясь к тому, что ее разыскивают авроры, девушка попалась на «изготовлении зелий, запрещенных министерством» и получила срок в Азкабане, длиной в десять лет. И вот тут неожиданно пригодилась ранее ненавистная безупречность репутации ее отца. Он долго бегал по всему Министерству, обивая пороги и прося смягчения приговора для своей оступившейся дочери. В итоге, через полгода, с очередной амнистией, Лиз вернулась в ряды свободных граждан, но теперь все добропорядочные волшебники косились на нее более чем неодобрительно. Зато количество клиентов выросло. Как известно, черного пиара не бывает.
К Темному Лорду она попала практически случайно. Это была ситуация из серии «-Давай? – А давай!». Барти Крауч, с которым она поддерживала неплохие отношения еще в школе, приняв метку рассказал ей о службе у Лорда. Без лишнего шума траванув парочку магов, спустя неделю Рихтер получила метку. Не то чтобы она разделяла идеи Лорда… скорее это был способ самореализоваться. Гордость и деятельная натура требовали новых знаний и снятия барьеров законодательства. И то, и другое Лорд активно предоставлял и, девушка была более чем довольна. У нее были книги, которые она никогда не нашла бы самостоятельно, а то, что за это приходится иногда убивать… ну, у всего своя цена. Жизнь Пожирателя не располагала к постоянному отдыху и курортным условиям, поэтому пришлось срочно наверстывать запущенные еще в школе предметы. Укрепив свои познания в чарах, трансфигурации и боевой магии, Лиз стала полезна в рейдах не только как зельевар, но и как боец.
После падения Лорда Рихтер, вместе с большинством Пожирателей отправилась в уже знакомый Азкабан. Поручиться за нее было некому, прежняя судимость только ухудшала общую картину, денег тоже не водилось. Освободилась из тюрьмы она тоже по принципу толпы и снова примкнула к рядам Лорда. Как известно, это не та организация, из которой уходят по собственному желанию.

о.8. Связь с Вами
448799886

о.9. Пробный пост
Девушка остановилась, вглядываясь в тонкую полоску горизонта, тлеющую впереди последними закатными лучами. Вообще-то она была далека от романтики любого рода, но если что-то было действительно красивым, грех не остановится и не понаблюдать. Тонкие пальцы Лиз вцепились в спинку парковой скамейки, уже порядком облупившуюся, затертую и покрытую вековым слоем надписи из серии "здесь был я" и "Джон - козел". Простояв так еще пару минут, Рихтер отвернулась и пошла вдоль по аллее, пряча замерзшие руки в рукова мантии. Все-таки октябрь... Дойдя до самого дальнего, заросшего кустами роз с уже успевшими опасть листьями, уголка парка, девушка сосредоточилась и аппарировала.
Глухой дом, глухая улица, куча мусора у соседней стены, запах горелого из кабака через улицу и несколько кошек, рассевшихся вдоль высокого соседского забора. Как будто там не такая же халупа, как будто там есть,  что красть... Здесь живут воспоминания. Даже не так, они здесь выживают. Потому что в этом месте, полном осенней, совершенно октябрьской тоски, только так и получается. Передергивая озябшими плечами, Рихтер быстро поднимается по ступеникам, открывает и широко распахивает дверь, твердыми шагами направляется в глубь дома, доставая сумку и закидывая в нее все, что было нужно забрать, стараясь не оглядываться на фотографии, осуждающе смотрящие на нее с каминной полки. Она пришла не за ностальгией, а за вещами. Вот и нечего... Незачем.
А воспоминания все равно роятся в голове... скрипучий голос потефон, запах кофе, пыли и книг. Приглушенный свет от свечей, потеки воска на столешнице. Все-таки женщины любого рода устроены до отвращения сентиментально, когда доходит до дела, как бы они это не отрицали... Ни забыть, ни отпустить, ни принять.

- Слушай, Рихтер, ты мне уже надоела... От твоего подвала воняет на весь дом. Это невыносимо. - недовольное бурчание от тела, развалившегося на диване. В сторону лохматой головы летит подушка.
- Пей свой кофе и заткнись, говнюк неблагодарный. - на журнальный столик водружается огромная чашка с кофе с отбитой ручкой.
- Тронут заботой. - тихое издевательское хихиканье.
- Сказать, куда тебе пойти?

Как только Лиз аппарирует в Косой переулок из того богом забытого места, дышать становится легче, а обруч, стягивавший голову до стука в ушах, исчезает. Все не так плохо, вот правда. - она слегка улыбается и направляется к Лютому переулку. Ей нужны ингридиенты. Наверное, нужно будет купить еще и про запас, Лорду как обычно приспичат какие-нибудь мелочи, ради которых не стоит беспокоить Снейпа... Он же велкий шпион, что вы... Весело фыркнув, Лиз почти добегает до лавки, быстро выбирает необходимое, матеря торговца, норовящего подсунуть не то, расплачивается и прямо с порога аппарирует к Лорду. Планировался налет на аврорский пост в Лондоне и каких-то несчастных все-таки заставили взять ее с собой. Сегодня будет веселый день.